Цена за ее свободу, или Во имя денег - Страница 37

Никакой раны у тебя не было. Что ты использовал, имитируя кровь? Краску, грим? Эдик, Петр…

Нет, все-таки Петр. Сегодня Лютый тебя называл Петром…

– Лютый? Катя, так ты нас видела?!

– Я поехала следом за тобой. Хотелось посмотреть, с кем ты встречался до меня. Когда подъехал джип с мигалкой, я подумала, что у тебя слишком крутая подружка… Ты даже не представляешь, что я чувствовала, когда из машины вышел Лютый, по-братски обнял тебя и назвал Петром.

Я все слышала, Петр, не отпирайся. Потом я вернулась домой и стала ждать. Дерьмо ты, Петруха!

Даже Пашка и тот лучше тебя…

– Не делай поспешных выводов. Катя, – жалобно улыбнулся «Эдик». – Я и вправду хотел тебе все рассказать. Я хотел, но боялся. Лютый – мой двоюродный брат. Я живу в Питере, а он в Москве. Несколько дней назад он позвонил мне и попросил помочь. Короче, он рассказал о твоем Пашке. Лютый до сих пор уверен в том, что вы с ним в сговоре. Ты такая красивая. Катя! Разве можно тебя променять на какую-то малолетку!

– Не дури мне голову, дальше! – потребовала я.

– Мы составили сценарий, в котором тебе отводилась главная роль… Ну а дальше ты и сама знаешь…

– А рана? Твоя рана?

– Это был кусок сырого мяса Бифштекс, кажется…

– Ну а Дог? Дога ты убил?

– Дог жив, здоров и прекрасно себя чувствует. Если ты помнишь, падая он схватился за голову. В руках у него был маленький тюбик с краской.

Очень натуральная кровь получилась, правда, Катюша? Когда ты ушла, Дог снял рубашку, отдал ее мне, помог сложить небольшой холмик из еловых лап и уехал в город прошвырнуться по девчонкам. По сценарию он играл роль покойника, поэтому ему нельзя было показываться на территории Лютого.

– А как же смерть Стаса?

– А вот этому нет объяснения. Стаса убили по-настоящему, и до сих пор никто не знает, кто это сделал. Хотели убить не только Стаса, Катя, хотели убить и тебя. Если бы Пашка был в Москве, я бы грешил на него. Но твой муж уехал во Францию, значит, он отпадает. Я также не знаю, кто убил твою подругу. Мне кажется, что это дело рук одного и того же человека. Создается впечатление, что кто-то внимательно следит за каждым твоим шагом и тщательно обрывает появившиеся ниточки. А теперь о главном. Катюша. Сценарий, как говорится, сценарием, а жизнь есть жизнь. Я в тебя влюбился… Втрескался как пацан, позабыв о том, кто я такой… Когда я выехал в Москву, я просто хотел помочь брату. А когда увидел тебя – пожалел, что пошел на это… Ты так беззащитна и одинока… Катя… Мне захотелось защитить тебя от Лютого, от твоего мужа – от всех…. Я понял, что ты не имеешь никакого отношения к этому грязному делу с деньгами. Ты жертва… Ты ни в чем не виновата…

– Тогда почему же ты не сказал об этом Лютому? Почему не уговорил его оставить меня в покое?

– Потому что Лютый не поверит. Других причин нет. Лютый – тяжелый человек. Как втемяшит себе что-нибудь в голову, потом не отскребешь. Я хотел заснять твою встречу с мужем на камеру! Кассету с записью отдал бы потом браткам.

Пусть посмотрят и своими глазами убедятся, какой твой Пашка жук. Дом купил, телкой молодой обзавелся… Если бы я просто рассказал об этом – меня бы обсмеяли: мол, купился, питерский хрен.

А когда увидят – вопросов больше нет. В криминальном мире не верят словам, Катюша, там верят фактам.

– Да, красиво у тебя получается… Но сегодня утром ты так плохо обо мне отзывался. Называл меня дурочкой… А я и есть дурочка. Дурочка, которую кинул муж. Дурочка, которую облапошил… любовник.

– Катя, пойми, я это говорил для того, чтобы Лютый не догадался, что у нас возникли серьезные отношения. Он узнает об этом позже, не сейчас. Я ведь пока не доказал твою невиновность.

– А что было бы, если бы Лютый сегодня узнал о наших отношениях?

– Он бы перестал мне доверять. Понимаешь, тебя подозревают в тайном сговоре с мужем. Я обязан тебя оправдать, когда я сделаю это, я смогу заявить о наших с тобой отношениях.

– И часто ты так помогаешь своему братцу? – криво усмехнулась я. – Часто тебе приходится быть любовником подозреваемых женщин?

– Катюша, перестань! Я даже рад, что этот разговор наконец состоялся. Больше мне нечего скрывать. Знаешь, мне стало намного легче.

Словно груз с плеч упал…

– Сегодня утром ты обещал Лютому убить Пашку, а следом меня.

– Твоего Пашку и так убьют, я не сомневаюсь. Такие вещи не прощают. Кто испачкает об него руки – не знаю. Возможно, кто-то из людей Лютого. Но запомни, тебе лично ничего не грозит.

Когда мы найдем этот гребаный дипломат, я сделаю тебе предложение. Я хочу на тебе жениться, Катя. А сейчас убери пистолет. Отдай его мне. Это не игрушка, девочка моя. Он может нечаянно выстрелить.

– Я тебе не девочка. Я не верю тебе – Не верю!

– Ты должна мне поверить, Катюша! Я не причиню тебе зла. Я по-настоящему тебя люблю.

Дай мне пистолет.

– Нет, – уперлась я. – Сегодня утром ты сказал Лютому, что убьешь меня при первой же возможности. Я не верю ни одному твоему слову. Я вообще тебе больше не верю!

– Катя, я твой друг. Я все рассказал…

– Я не верю тебе, Эдик, то есть… Петр… – Пистолет, в моих руках предательски задрожал.

«Эдик» не преминул воспользоваться этим.

– Иди ко мне, моя девочка, – прошептал он, медленно приближаясь.

– Стой, – крикнула я и непроизвольно нажала на курок. Схватившись за плечо, «Эдик» упал на пол. Пуля вошла в то самое место, где несколько дней назад был бифштекс. Только на этот раз кровь была настоящей.

Быстро одевшись, я собрала доллары и сунула их в карман. Затем посмотрела на громко стонавшего «Эдика» и, заглушая в себе вдруг возникшее чувство жалости, сквозь зубы произнесла: